Как пройти в библиотеку попасть в замок Аламут Если ты встретил асассина из Аламута, ударь его по лицу. Если он только называет себя асассином, это будет ему наказанием. Если он плохо учился в Аламуте, это будет ему поучением. Но если это и правда асасссин из Аламута... (тут мнения мг разделились) 1) Он сломает тебе руку в трех местах 2) Ты не сможешь попасть ему по лицу (народная притча) Салям алейкум, уважаемый! Да продлит Аллах твои годы, и годы твоих детей, и годы детей твоих детей! Вознесем же молитву Всевышнему, ибо мудрость его не знает границ, выпьем же зеленого чаю и с молитвой начнем наш рассказ. Ты спрашивал о черном замке Аламут, что стоит в горах? Не буду смущать слух недостойной ложью, внутри я не был. Но ворота, ворота черного замка Аламут, и то, что происходило перед ними я видел собственными глазами. В час Обезьяны, в час палящего солнца, семеро храбрецов пришли к воротам Аламута и сели перед ними. Один из них прокричал, что они желают учиться искусству магии, желают стать асассинами и не остановятся ни перед чем. Тишина была ему ответом. Они замерли перед воротами, неподвижные, словно статуи, но ни через час, ни через два, ни через три к ним никто не вышел. Тогда поднялась с земли изящная фигурка — а среди храбрецов были и юноши, и девушки, - склонилась перед воротами в учтивом поклоне, и в выражениях велеречивых, смиренных и вежливых просила дозволения принять испытание и войти в ворота черного замка Аламут, дабы впитать мудрость дай-аль-кирбаль и перенять их мастерство. Но и тогда тишина была ей ответом. А ведь это была сама Лайла, младшая и любимая дочь эмира, о чьей красоте, кротости и магическом мастерстве слагают истории по всему Востоку! Так стемнело, взошла Луна, песок забрал дневной жар и подули холодные ветры. Черный замок Аламут стал еще чернее и еще тише, а семеро у ворот все не двигались с места. Под утро одна из фигур упала ничком, от усталости, голода и жажды, но никто не вышел ей помочь. В час Лошади появился на воротах замка асассин, чье лицо было скрыто черной поввязкой. И в выражениях резких, неучтивых, попытался прогнать ожидающих, но они не шелохнулись. Тогда асассин стал открыто потешаться над ними, обзывая пустоголовыми отпрысками верблюдицы и осла, что не разумеют обычных слов, куда там волшебным! Не выдержало сердце молодого княжича, что ехал в Аламут аж из самого Самарканда. Ярко вспыхнул на его перстах магический перстень, выкрикнул он формулу заклинания, да только где ему до асассина из Аламута! Самые младшие из рафиков превосходят обычного человека и ловкостью, и умением, и знаниями. Смеясь отбил асассин его атаку, танцуя вычертил свою формулу и пролился на княжича поток холодной воды из воздуха. Рассвирепел тут княжич, одно за другим кидает в противника чары, а тот только смеется и водой его поливает. Ругательски ругался юноша, помянул и шайтана, и Иблиса, и много такого, о чем приличному молодому человеку и знать не следует... За несколько суток трое их всего у ворот осталось. Княжич сам ушел, принцессу Лайлу с привеликими почестями слуги да вельможи на белом слоне увезли, хоть и кричала она, и грозилась их всех в холодный зиндан бросить на хлеб и воду... Она же приказала увезти с собой девушку, что в самом начале сознание потеряла, не выдержав ожидания. На пятый день, едва солнце коснулось черных врат, взвился песок перед теми, кто продолжал упорно сидеть, и появились шестеро асассинов. Они подхватили ослабевших, едва державшихся в сознании юнцов, и исчезли. Лишь песок взвился к небу, сметая последние следы... Ворота Аламута так и не открылись. Что стало с теми храбрецами, да благословит Аллах каждого из них, вошли ли они в число рафиков, повидали ли легендарных даи-аль-кирбаль, смогли ли сами когда-нибудь стать даи, или асассины решили, что они недостойны и просто разделались с ними — это мне, скромнейшему из рассказчиков, неизвестно. Позволь, воскликнешь ты, проницательнейший из слушателей, но ведь храбрецов у ворот было семь! Трое ушли, троих забрали асассины, так где же седьмой? И откуда мне известно все в таких мельчайших подробностях? А я, недостойный, и был седьмым, из тех, что пришли к воротам черного замка Аламут в час Обезьяны много лет назад. Это я провел пять дней и пять ночей вместе с храбрецами, то вознося молитвы Всевышнему, то поминая шайтана. С тех пор держу тут, у дороги, это скромную чайхану, наливаю путникам зеленый чай, угощаю щербетом и халвой, услаждаю слух историями, в надежде, что они развлекут драгоценного гостя. Кушай апельсин, дорогой, тебе предстоит длинная дорога...