Я всегда очень вежлив, поэтому когда посылаю человека нах*й, то всегда перезваниваю и спрашиваю, как он добрался.
Вот это очень наивный пост сейчас будет.
Недалеко от меня есть детский дом. Я прохожу мимо него каждый день, уходя на работу и возвращаясь обратно. Так получилось, что об этом нельзя не думать - когда у тебя каждый день детский дом перед глазами. И вся эта шумиха по поводу законов об усыновлении... Я вот что хочу сказать.
Это дом №5, если что. В золотое время 2003-2008гг., когда я был руководителем летнего трудового отряда "Росток", то у меня была целая бригада таких детей. Им уже исполнилось 14 (можно брать на работу), но не исполнилось 18 (нельзя брать на постоянку). Как раз оказалось так, что на этой бригаде чаще всего не было мастера, и с ними работал я.
Меня потом приглашали на какие-то круглые столы и научно-практические конференции с докладами об опыте работы с "трудными" подростками, вручали грамоты и даже пару раз опубликовали в сборниках. От того времени у меня осталось лёгкое чувство ирреальности происходящего. "Как вы с ними работаете? Это же такие сложные дети!"
Вы уж простите, но я вам скажу по своему, по рабоче-крестьянски. Да нихуя они, блять, не сложные. И не трудные. Прости с ними работать надо. У меня нет педагогического образования, уж простите, но даже моего соображения хватило на то, чтобы обращаться с ними, как с людьми. Не носиться, как с писанной торбой, а именно что обращаться, как со взрослыми людьми.
Когда я говорил с ними... простите, в этом месте мне вообще сложно что-то излагать связно.
У ребят из этого детского дома в ходу была такая слегка презрительная кличка "домашние", которую они давали всем остальным подросткам моего отряда. Когда я говорил с ними, то понимал, что моя жизнь прекрасна, изумительна и неповторима, потому что в ней есть мать, дом, общественное признание и всё такое прочее.
Я не понимаю, как наше общество вообще может называться человечным, пока в нём есть брошенные дети. Как мы можем всерьёз обсуждать какие бы то ни было права человека, законы Магнитского и Димы Яковлева, когда в прямом смысле рядом с нами ещё есть дети, у которых нет семьи? Дети, которых никто не ждёт, ни сами родители, ни наше общество. "Как вы с ними работаете, они же из детского дома?" И что, блять?
Эти дети ничего не успели сделать, но им уже надёжно прилеплен ярлык маргиналов. Они вырастают с этим ярлыком и волей-неволей начинаю ему соответствовать.
В каждом регионе есть сайт управления социальной политики. Вот, например, сайт УСЗН нашего района. Посмотрите на них. Возьмите их за руку.
Взгляните им в глаза.
Скажите им твёрдым, недрогнувшим голосом, что у них в жизни всё будет хорошо.
Смогли?
Недалеко от меня есть детский дом. Я прохожу мимо него каждый день, уходя на работу и возвращаясь обратно. Так получилось, что об этом нельзя не думать - когда у тебя каждый день детский дом перед глазами. И вся эта шумиха по поводу законов об усыновлении... Я вот что хочу сказать.
Это дом №5, если что. В золотое время 2003-2008гг., когда я был руководителем летнего трудового отряда "Росток", то у меня была целая бригада таких детей. Им уже исполнилось 14 (можно брать на работу), но не исполнилось 18 (нельзя брать на постоянку). Как раз оказалось так, что на этой бригаде чаще всего не было мастера, и с ними работал я.
Меня потом приглашали на какие-то круглые столы и научно-практические конференции с докладами об опыте работы с "трудными" подростками, вручали грамоты и даже пару раз опубликовали в сборниках. От того времени у меня осталось лёгкое чувство ирреальности происходящего. "Как вы с ними работаете? Это же такие сложные дети!"
Вы уж простите, но я вам скажу по своему, по рабоче-крестьянски. Да нихуя они, блять, не сложные. И не трудные. Прости с ними работать надо. У меня нет педагогического образования, уж простите, но даже моего соображения хватило на то, чтобы обращаться с ними, как с людьми. Не носиться, как с писанной торбой, а именно что обращаться, как со взрослыми людьми.
Когда я говорил с ними... простите, в этом месте мне вообще сложно что-то излагать связно.
У ребят из этого детского дома в ходу была такая слегка презрительная кличка "домашние", которую они давали всем остальным подросткам моего отряда. Когда я говорил с ними, то понимал, что моя жизнь прекрасна, изумительна и неповторима, потому что в ней есть мать, дом, общественное признание и всё такое прочее.
Я не понимаю, как наше общество вообще может называться человечным, пока в нём есть брошенные дети. Как мы можем всерьёз обсуждать какие бы то ни было права человека, законы Магнитского и Димы Яковлева, когда в прямом смысле рядом с нами ещё есть дети, у которых нет семьи? Дети, которых никто не ждёт, ни сами родители, ни наше общество. "Как вы с ними работаете, они же из детского дома?" И что, блять?
Эти дети ничего не успели сделать, но им уже надёжно прилеплен ярлык маргиналов. Они вырастают с этим ярлыком и волей-неволей начинаю ему соответствовать.
В каждом регионе есть сайт управления социальной политики. Вот, например, сайт УСЗН нашего района. Посмотрите на них. Возьмите их за руку.
Взгляните им в глаза.
Скажите им твёрдым, недрогнувшим голосом, что у них в жизни всё будет хорошо.
Смогли?